Источниковедение и историография Центральной Азии
125
и Саин-Булат (Симеон Бекбулатович), полностью пребывал в зависимости от
воли Ивана IV Грозного.
О существовании Саин-Булата Балтазар Руссов не знал, но зато отметил
действия татар в Ливонии. В 1574 г. русские и татары стояли около Ревеля
(Таллина). Перед осадой Ревеля в 1576 г. татары увели в плен много людей из
шведской Финляндии. В 1578 г. несколько сот татар и русских взяли Оверпа-
лен в Эстонии. Под Везенбургом (Раквере) в 1579 г. один из воинов гарнизона
крепости попал в плен к татарам и русcким. В 1579 г. татары, бывшие на
службе у русских, делали набеги на Вирланд (Вирумаа), Гарриен (Харьюмаа)
и Вик (острова Сааремаа иМуху). Бальтазар Руссов писал, что во время похода
шведов на Нотебург (Орешек) в 1582 г. казанские и астраханские татары отпали
от русских и осадили Казань. За восстание татар ливонский хронист принял
Третью Черемисскую войну: в 1582 г. марийцы разбили русское войско и к их
восстанию присоединились татары, чуваши и ногайцы.
Таким образом, хроника Бальтазара Руссова является одним из основных
источников об участии татар в Ливонской войне. Он сравнительно точно описал
события, происходившие в Поволжье. В хронологическом и фактическом отно-
шении информация Бальтазара Руссова удивительно точна и содержит лишь
незначительные фактические ошибки и неточности в хронологии.
Почекаев Р. Ю. (НИУ ВШЭ, Санкт-Петербург)
Записки российских дипломатов XVIII в. как источник
по истории права центрально-азиатских государств
При сравнительно хорошей изученности политической истории централь-
но-азиатских государств XVIII в. (Бухарское, Хивинское, Кокандское ханство,
Ташкентское владение) проблемы их правового развития освещены крайне
скудно. В результате исследователи вынуждены исходить из общего стерео-
типа о приоритете мусульманского права. Однако из-за отсутствия аутентич-
ных источников содержание государственных и правовых отношений в этих
государствах, общие принципы и конкретные правовые нормы не могут быть
изучены на основе официальной документации и восточных нарративных
источников. Поскольку авторами подобных документов являлись мусульмане,
они нередко идеализировали правовую ситуацию в Бухаре, Хиве, Коканде
и т. д., стремясь представить местных правителей и их подданных более
ревностными мусульманами, чем они были на самом деле, и совершенно не
учитывая их тюрко-монгольское происхождение и связанные с ним правовые
традиции.
В связи с этим большую ценность приобретают источники по истории
центрально-азиатских ханств немусульманского происхождения — в осо-
