Насера при Садате он становится нежелательной фигурой в редакции газеты.
Его командировка в Европу — это своеобразная ссылка. Работа героя состоит
в написании статей для газеты, большинство из которых не публикуется по
самым разным причинам — скорее, вежливым отговоркам. Журналист, кото-
рый привык быть честным и старается передавать все самые животрепещущие
новости о событиях, свидетелем которых он является, вынужден находить
какие-нибудь гламурные темы для своих статей.
В романе описываются реальные события, которые происходили в Ливане,
в частности резня в Сабре и Шатиле, которую устроили израильские отряды,
запустившие туда боевиков-головорезов, которые в течение нескольких дней
уничтожали там женщин, стариков и детей.
Этот роман может быть назван политическим, так как автор наглядно
показывает тех, кто стоит за всем происходящим в Арабском мире. Однако
в романе очень лирично представлена и его главная тема — это тема любви.
На мой взгляд, его можно сравнить с романом «Прощай, оружие» Хемингуэя.
Филимонов А. О. (Союз писателей России, Санкт-Петербург)
Китайская поэзия 2-й пол. ХХ — нач. ХХI в.
в переводах Гу Юя: диалог переводчика и китайской
поэзии с русской поэтической традицией
Гу Юй (1940 г. р.) — классик перевода русской поэзии на китайский язык,
им переведены русские поэты XIX и XX столетия, советские поэты и совре-
менные авторы. Сегодня он открывает российскому читателю современную
китайскую поэзию. Она почти не известна в России, а между тем это самобыт-
нейшая ветвь мировой поэзии, питающаяся многовековыми корнями традиции
и обогащённая трагическим опытом недавнего прошлого. Темы современных
авторов близки нам. В них боль от невозможности слияния с природой, уход
в лабиринты мегаполисов, где деформируется душа. И вместе с тем китайская
поэзия дарит нам просветление. Возможно потому, что переводя китайские
стихи на русский язык, Гу Юй вступает в диалог с русской поэтической тра-
дицией.
В лирике Поднебесья есть многое, что объединяет ее с лирикой Пушкина,
Тютчева, Фета, И. Анненского, Бунина, Пастернака, Есенина, Рубцова, где природа
и вещный мир сострадают человеку и неразрывны с его бытием. «О, кабарга / не
беги в нашу сторону», — заклинает поэтесса Ню Хань доверчивого зверя.
Столь же беззащитными были сердца поэтов, подвергавшихся гонениям.
Но они выстояли — как дерево, выросшее на скалах: «Его искривлённое
тело / хранит очертанья ветра…» — говорит о подобном противостоянии
стихиям Цзэн Чжо. Вера в человека, в его духовную мощь, в силу милосердия
Секция XIV
420
