Т. 1. «Азия и Африка: Наследие и современность»

Asia and Africa: their Heritage and Modernity. Vol. 1 181 Источниковедение и историография Центральной Азии Дробышев Ю. И. (ИВ РАН, Москва) К вопросу об изображении птицы на головном уборе Кюль-тегина и на плите из Ихе-Асхете На некоторых каменных изваяниях, датируемых древнетюркской эпохой (VI–IX вв.), имеется изображение птицы. Большинство таких изображений обнаружено на землях, входивших в состав Западно-Тюркского каганата, и лишь два достоверно известны с территории Восточно-Тюркского каганата. О последних и пойдет речь в данном сообщении. Широкую известность приобрела изящно высеченная из камня голова Кюль-тегина, найденная в Хушо-Цайдаме (долина р. Орхон, Монголия) чехословацко-монгольской археологической экспедицией в 1958 г. Руководитель раскопок—известный чешский археолог Л. Йисл выдвинул несколько гипотез относительно семантики птицы на головном уборе Кюль-тегина, в частности, провел параллели с птицей на коронах сасанидских монархов. Еще он пред- положил, что мы можем иметь дело с китайской мифической птицей цзиньу . Пытаясь найти собственно тюркские истоки образа птицы, Л. Йисл полагал, что, скорее всего, она символизировала душу человека, но признал, что доказать эту версию пока невозможно. В заключение он предложил еще один вариант интерпретации — в качестве символа высокого социального статуса умершего (Jisl, 1997). Э. Кагеяма считает, что «крылатый» головной убор Кюль-тегина напоминает сасанидскую корону «типа Пероза», получившую свое название по короне, которую носил шаханшах Пероз I после 476/477 г. Ее образ скопировали эфталиты, а у них позаимствовали согдийцы (Kageyama, 2007), и уже отсюда несложно предположить ее рецепцию тюрками. Аналогичная тиара, выполнен- ная из золота, была обнаружена также при раскопках мемориального комплекса Бёгю-кагана. С. Старк склонен видеть в птице на «крылатой тиаре» тюркских вождей китайского феникса (Stark, 2010). Аргументация С. Старка достаточно убедительна и вполне согласуется с предположениями Л. Н. Ермоленко (1998). Совершенно иначе выглядит изображение птицы на памятнике из Ихе-Ас- хете, датируемом серединой VIII в. и посвященном Текешу и его двум безвре- менно скончавшимся сыновьям. На каменной плите высечены три мужские фигуры: скорее всего, сам Текеш и его сыновья, как полагают исследователи, в сцене заупокойного пира, а справа вверху, над тамгой Текеша, помещено довольно схематичное изображение птицы, похожей на сокола. Чаще всего эти изображения птиц трактуются как символ отлетающей души, в пользу чего говорят как лингвистические данные (в древнетюркском языке, особенно в орхоно-енисейских памятниках, глагол uč- ‘летать’ регу- лярно используется в значении ‘умирать, скончаться’), так и этнографические материалы, касающиеся верований современных тюркоязычных народов. Однако это не объясняет, почему птица встречается весьма редко, причем