Т. 2. Азия и Африка: Наследие и современность

Источниковедение и историография Китая Asia and Africa: their Heritage and Modernity. Vol. 2 83 и трактовке исторических событий во многом определили пути развития исторической науки того времени. Эти выдающиеся представители цинской элиты, действительно, зани- мают очень важное место в китайской историографии этого времени, но сложившаяся его оценка противоречит хорошо известным фактам и требует корректировки. Жесточайший кризис, который переживала тогда империя, заставил власти мобилизовать для его преодоления все ресурсы, которыми располагала конфу- цианская монархия. Важнейшая роль здесь традиционно отводилась офици- альному историописанию. Предназначенное быть опорой правящей династии, оно всегда (и особенно с приходом к власти династии Цин) занималось ее историей. Кризис заставил придворных историков сосредоточить свое вни- мание на современности. Источником всех бед, обрушившихся на империю, власти считали агрессию держав. Это была неведомая им сила, а многове- ковой опыт взаимоотношений с зарубежьем, накопленный конфуцианской монархией, учил, что его необходимо знать, иначе успешно противостоять исходящей оттуда угрозе невозможно. Аккумуляцией такой информации и ее сохранением в императорском Китае традиционно занимались придворные историки. Но в XIX веке оперативно решить эту важнейшую государствен- ную задачу они не могли и этим занялась элита. Собранный ею фактический материал и их рекомендации власти активно использовали в своей внешне- политической практике. Традиционна для официального историописания была и проблема границ, она появляется уже в текстах Х в. до н. э. и с тех пор неизменно присутствует в трудах придворных историков. Ее официальная трактовка предполагала характеристику состояния дел на периферии империи, складывающихся там межнациональных отношений, а также взаимоотношений с сопредельными странами и народами. В силу определенных причин эта проблема особое зву- чание приобрела в империи Цин, а в XIX в. она получила необыкновенную актуальность, трудами придворных историков и элиты был создан огромный фонд посвященных ей трудов. Таким образом, Гун Цзычжэнь, Линь Цзэсюй и Вэй Юань разрабатывали проблематику, которой всегда занималось официальное историописание, а в XIX в. ставшую особо востребованной властями. Они были представите- лями элиты, воспитанной цинскими властями в беспрекословной верности престолу и предписаниям государственной доктрины и посягать на устои конфуцианской монархии и ее надежную опору — официальное историопи- сание — они просто не могли. Как основоположники новой исторической науки они стали известны в Китае лишь в конце XIX в., когда вышли в свет их труды в окончательной редакции. Можно предположить, что к их пропаганде и трактовке были причастны будущие реформаторы — как это было принято