Доклады Международного конгресса ИИСАА. Т. 1

II. Middle East, Caucasus and Central Asia / Ближний Восток, Кавказ и Центральная Азия 146 Proceedings of the International Congress on Historiography and Source Studies of Asia and Africa.Vol. I. 2020 камнем с грубо намеченными чертами лица». По мнению местных жителей, это было «изображение Сепо — последнего князя Цой Педе». В настоящее время его обычно интерпретируют как Святого Георгия, охранявшего склепы предков и жителей Цой Педе. С образом Святого Георгия некоторые связывают и рельефное изображение на стене Центаройской мечети (постройка XIX века): сошедший с коня герой с мечом Зульфикар — ключевым символом шиитского искусства—сражается с драконом. Декоративное оформление мечети включает и другие рельефные изображения (арабографичные надписи, солярные знаки, орнаментальные мотивы). Рассматривать эти рельефы необходимо не только с точки зрения истории изобразительного искусства и скульптуры в частности, но и истории мусульманской архитектуры Чечни. Материалы экспедиции представляют большой интерес для изучения истории пластического искусства Чечни. Комплексное изучение местной скульптурной традиции даст возможность проследить контакты и взаимовлияния с другими культурами, что в дальнейшем поможет определить место чеченского культурного наследия в общемировом культурном пространстве. Ключевые слова: Чеченская Республика; история скульптуры; рельефные изображения; каменные изваяния; башни; мечети; архитектурный декор; А. В. Мачинский. Первые исследования чеченских древностей, начавшиеся со случайной находки 1 августа 1844 г. при строительстве Воздвиженского укрепления на месте уничтоженного селения Чахкери ( Чахкар / Чаххера ) и поддержанные в 1868 г. публикацией об обнаруженных в окрестностях Шароя бронзовых фигурках 1 , упоминали и «оригинальные очертания» на старинных башнях, погребальных памятниках, культовых сооружениях 2 . Вслед за присоединением Чечни к Российской империи военно-разведывательные описания террито- рии постепенно сменялись научным интересом к ее — как и всего Кавказа в целом — многовековой культуре, ранней истории, связям с государствами Древнего Востока и Античного мира. «По следам совершивших свое славное дело русских военных людей, — возглашал 11 сентября 1881 г. на V Архео­ 1 Ипполитов А. П. Этнографические очерки Аргунского округа (с тремя рисун- ками) // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. 1. Тифлис, 1868. С. 49–52. Это была первая публикация о бронзовой художественной пластике Кавказа. См., например: Брилева О. А. Древняя бронзовая антропоморфная пластика Кавказа (XV в. до н. э. — X в. н. э.). М.: Таус, 2012; Давудов О. М. Изучение антропоморфных статуэток Севе- ро-Восточного Кавказа // Вестник Института ИАЭ . 2015. № 4. С. 39–53. 2 Исаев С. Х., Ахмаров А. У. К истории изучения петроглифов Чечни (краткий обзор) // Кавказоведение: опыт, проблемы и перспективы. Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием , посвященной 100-летию известного ученого-кавказоведа, профессораВалентиныПавловныНевской (г. Карачаевск, 18–19 октя- бря 2019 г.) / Отв. ред. П. И. Абайханова (Магаяева). Карачаевск: Карачаево-Черкесский государственный университет им. У. Д. Алиева, 2019. С. 146–150.