XXX Международный конгресс ИИСАА. 19–21 июня 2019 г. Т. 2

Секция XVI 136 XXX Международный Конгресс по источниковедению и историографии стран Азии и Африки распитие сакэ, употребление в пищу мяса и пяти запретных овощей (то есть пяти «растений-овощей» с резким вкусом и запахом: чеснок, репчатый лук, зеленый лук, лук-порей, фенхель), налагалась епитимья 1 . Отшельникам, уходя- щим в горы для аскезы, предназначалось более суровое предписание— запрет распространялся даже на зерновые, т. е. на «пять злаков»: просо, рис, ячмень, пшеницу и бобовые. Монаху-отшельнику полагалось питаться только дикими плодами, травами и кореньями, которые он мог собрать непосредственно вблизи от своей хижины 2 . Простые монахи и подвижники согласно буддийскому уставу ежедневно до полудня ходили с чашей для подаяния, куда миряне клали немного еды в качестве пожертвования. Статья 5 свода законов «Тайхорё» гласит: «[Монахи и монахини] могут ходить с чашей в руках и просить милостыню только до полудня. Нельзя просить что-либо другое кроме [пропитания]» 3 . Пожалуй, подобное ограничение на прием монахами пищи после полудня до следующего утра—понятие хидзи 非時 —и явилось для японских монахов наиболее сложным испытанием в следовании учению Будды. Выходя с чашей поутру, послушник не мог быть уверен в обилии подаваемой пищи, поэтому чувство голода нередко становилось естественным и перманентным состоянием большинства подвижников. Неудивительно, что японские монахи в рассказах прозы сэцува постоянно испытывали чувство голода. Правители Японии при внедрении буддизма желали казаться Китаю столь прилежными учениками, что не учли ни специфики японского ментали- тета, ни геоклиматических условий, ни гастрономических традиций своего народа. Фактически буддизм лишал японцев привычной им белковой пищи. При введении запрета на охоту и рыбную ловлю, призыве отпускать на волю домашних животных исходили из того, что в прошлых перерождениях те могли быть кровными родственниками (отцами и матерями). Поэтому держать их в заточении, а тем более закалывать и поедать считалось за тяжелейший грех. Кроме того, это главное буддийское табу прочно слилось как с синтоистским понятием об осквернении кэгарэ при убийстве живых существ, так и с верой в существование души у животных 4 . Несмотря на принятие страной буддизма, для центральной Японии охота по-прежнему осталась привычным и доступ- ным занятием, а в горных регионах — единственной возможностью добычи пропитания. 1 Свод законов «Тайхорё». 702–718 гг. I–XV законы. Вступительная статья, пер. с древнеяп. и коммент. К. А. Попова. М.,1985. С. 67. 2 Там же. С. 231. 3 Там же. С. 67. 4 Боги, святилища, обряды Японии: Энциклопедия синто. Под ред. И. С. Смирнова; отв. ред. А. Н. Мещеряков; отв. секр. В. А. Федянина. (Orientalia et Classica: Труды института восточных культур и античности. Вып. 26). М., 2010. С. 130.