XXXI Международный конгресс ИИСАА. 23–25 июня 2021 г. Т. 2

Россия и Восток. К 100-летию политических и культурных связей новейшего времени. Т. 2 147 Языки стран Азии и Африки можно отнести определение перфекта как элемента семантической зоны кате- гории времени или категории аспектуальности, представление перфекта как некой гибридной формы, сочетающей семы времени и аспекта. При анализе перфекта следует учитывать точку зрения О. Даля и Дж. Байби, согласно которой перфект указывает на некоторую ситуацию, произошедшую в прошлом, которая обладает current relevance (релевантность ситуации), произошедшей в прошлом, и значимость ее последствий по отношению к настоящему для участников ситуации «в момент речи» 1 . Исходя из сложной взаимосвязи аспекта и времени в семантике перфекта, его семантическую зону можно описать как «гетерогенную» и выделить, вслед за Б. Комри, некоторые типы значений: результативный перфект, экспериенциальный перфект, перфект наличной ситуации, иммедиатный перфект 2 . Указанные типы значений перфекта стремятся к тому, чтобы быть универ- сальными , т.е. теми значениями, которые приписываются перфекту по данным языков мира. В частности, указанная типология значений перфекта может быть релевантна к тюркским языкам, поскольку в них семантическая зона видовременной системы форм достаточно обширна. Тюркские языки располагают морфологическими средствами, выража- ющими временные значения, и аналитическими морфемами, способными выражать как аспектуальные, так и временные значения. Широкий комплекс морфологических средств в современных тюркских языках служит для пере- дачи самых разных семантических оттенков, нужных для наиболее точного описания и характеристики процесса протекания действия. В том числе, это справедливо для описания ситуаций, произошедших в прошлом, но не утра- тившим релевантность к «моменту речи». При проведении исследования материала древнеуйгурского языка было установлено, что результативный перфект маркируется как морфологическими средствами, так и аналитическим путем. Форме -mїš, которая употребляется в памятниках либо самостоятельно, либо в составе обстоятельственных форм (в том числе и в форме падежей), а также в составе аналитических сочетаний -mїš bol- и  -mїš + er-, можно приписать способность выражать результатив- ный перфект только с учетом контекстуальной ситуации употребления этих 1 См. по: Bybee J. L., Perkins R., Pagliuca W. The evolution of grammar: Tense, aspect and modality in the languages of the world. Chicago: The U. of Chicago Press, 1994. P. 62 (415 p.); Dahl Ӧ., Hedin E. Current relevance and event reference // Ö. Dahl (ed.). Tense and aspect in the languages of Europe. Berlin: Mouton de Gruyter, 2000. P. 385–402 (856 p.); Comrie. B. Aspect: An introduction to the study of verbal aspect and related problems. Cambridge: Cambridge University Press, 1976. P.55(153 p.); Lindstedt J. The perfect — aspectual, temporal and evidential // Ö. Dahl (ed.). Tense and aspect in the languages of Europe. Berlin: Mouton de Gruyter, 2000. P. 366(856 p.); 2 Comrie. B. Aspect. P.56–62.